26.09.2017

Под каблуком

expertЗа последнее время было заявлено несколько новых проектов создания обувных производств с нуля. Zenden, один из крупнейших ритейлеров, начал строительство фабрики в Крыму. Как рассказал директор компании по коммуникациям Александр Милых, это производство рассчитано на миллион пар мужской кожаной обуви с возможностью расширения, заявленный объем инвестиций - один миллиард рублей, уже инвестировано 300 млн, начались первые поставки в торговлю. В дальнейшем вся обувь будет продаваться в собственной розничной сети. Еще один проект создания обувного производства с нуля в Тульской области, в свободной экономической зоне, может реализовать другой обувной ритейлер - Kari (сама компания не подтверждала это публично, но участники рынка знают о ее планах). О строительстве новой фабрики недавно объявляла компания "Брис-Босфор", лидер российского рынка с долей 10,5% в 2016 году (по данным Discovery Research Group), выпускающий обувь из полимеров.

Обувных производств с нуля очень давно в стране не создавалось, говорит гендиректор Российского союза кожевенников и обувщиков (РСКО) Александра Андрунакиевич.

По словам Александра Милых, для Zenden организация собственного производства - это снижающая риски диверсификация, а также возможность выпускать российский товар, который становится все более востребованным. Но если бы у компании не было крупной розничной сети, прибыль которой позволяет инвестировать в производство, строить фабрику вряд ли стали бы.

У крупных ритейлеров сейчас многие козыри в руках - прежде всего гарантированный сбыт. Рынок свободной оптовой дистрибуции умирает, говорит Андрей Бережной, гендиректор "Ральф Рингер": на его место приходят розничные сети, с которыми производителям очень трудно договориться о цене. Поэтому продавать становится все сложнее, и рост производства у компаний в какой-то мере сопряжен с темпами развития их собственной розницы или интернет-продаж.

Лучше Китая?

После девальвации в 2014 году условия производства обуви в России изменились, и оно стало более конкурентоспособным по цене с китайским. По мнению Владимира Денисенко, гендиректора компании "Юничел" (выпускает три миллиона пар обуви в год), производить в России постепенно становится выгоднее, чем в Китае, ведь оплата труда там стала выше российской. Если прибавить к этому расходы на транспортировку и растаможивание груза, то цены на аналогичную китайскую и российскую продукцию из кожи одинаковы.

И все же, как бы ни менялась конъюнктура, в южных странах "косты" производителя всегда будут ниже, считает Андрей Бережной ("Ральф Рингер" заказывает часть обувной заготовки в Индии). Хотя, по его словам, за последние десять лет рынок индийской заготовки стал дороже и по стоимости производства уже почти не отличается от российского: "Но у них есть мощности свободные, а у нас нет, поэтому мы там. У индусов стоит очередь из желающих работать. А у нас людей нужно искать, обучать, убеждать". До кризиса, скажем в 2012 году, зарплата квалифицированной швеи во Владимире была около тысячи долларов на руки, а в Португалии - 400- 450 евро. После девальвации эта тысяча превратилась в 500 долларов, а сейчас приближается к 800.

Пока выгоднее производить обувь в Китае, считают в Zenden. Но отмечают, что в России условия для производителей меняются в лучшую сторону: появляются новые кожевенные предприятия, регионы создают специальные экономические зоны с льготными условиями для инвесторов.

Российский обувной рынок по-прежнему импортозависим. По данным "Юничел", на пять человек выпускается одна пара кожаной обуви в год, а до перестройки производили одну на каждого. В Европе на каждого делают одну-две пары. "В моем детстве все жили бедненько и простенько, но у всех были кожаные сандалии, и синтетики никакой не водилось, - вспоминает Владимир Денисенко. - А сейчас у нас производят семь миллионов пар детской кожаной обуви и примерно столько же завозят, взрослой - 20 миллионов делают и 30 миллионов завозят". Он давно продвигает идею принять на уровне правительства программу увеличения выпуска кожаной обуви хотя бы до уровня одной пары на человека. Но для этого производство нужно увеличить в несколько раз. "Хотя можно ведь поэтапно решать эту задачу, - говорит Денисенко. - А если будет какое-то обострение ситуации, что, в лаптях будем воевать или в синтетике? Одно время пытались и силовые структуры обувать в импортные ботинки, но сейчас, слава богу, государство приняло меры и наши фабрики шьют для них обувь". В принципе, возможности для увеличения производства в стране есть: по данным РСКО, часть наших обувных предприятий недозагружены.

Андрей Бережной считает, что государство просто опасается сейчас ставить большие цели по развитию обувной промышленности: если сказать, что 50% обуви должно быть российской, есть опасность не справиться: "У нас лишь десять процентов от тех мощностей, которые имелись в Советском Союзе. Да, эти мощности гораздо лучше организованы, мы лучше знаем рынок, можем в случае необходимости нарастить объемы быстро. Но нам нужны гарантии, что если завтра мы влезем в долги, наберем кредитов, построим фабрики, то это будет не напрасно".

Импорту сегодня путь открыт, так как у нас очень низкие ввозные пошлины: после вступления в ВТО их снизили с 20 до 3-5%. А вот европейские страны ввели защитные пошлины против обуви из Юго-Восточной Азии в 18%.

Доля российских производителей на рынке в последние годы существенно не меняется, хотя производство постепенно увеличивается начиная с 2016 года. В первом полугодии 2017-го наиболее заметным - 15% - стал рост в сегменте кожаной обуви.

Российским производителям помогло то, что за последние два года импорт существенно упал, утверждает Александра Андрунакиевич. В 2014 году было завезено почти 350 млн пар, а в прошлом году - 206 млн. Это связано как с девальвацией, так и со снижением спроса в 2015-2016 годах. "Но даже когда было сильное снижение спроса, производство росло на три процента в год", - говорит она. По словам Андрея Бережного, девальвация сильно помогла - рентабельность стала повыше. Но ее эффект уже исчерпывается.

Качество обуви российских производителей в последние годы повышается, что позволяет им конкурировать в ряде сегментов (например, спецобувь, резиновая обувь) с китайскими и прочими производителями, преобладающими на рынке, отмечает Александр Козлов, ведущий аналитик IndexBox Russia: "Эта тенденция также поддерживается государством: Фонд развития промышленности в течение последних двух лет профинансировал порядка семи проектов обувной и кожевенной промышленности более чем на миллиард рублей".

Рабочую обувь, обувь из полимерных материалов, классическую мужскую и обувь в стиле casual можно выгодно производить в России, считают в "Обуви России" - потому что для нее в стране есть бóльшая часть комплектующих.

С женской модельной обувью сложнее, как и вообще с высококачественной кожаной - в том числе из-за трудностей с сырьем. Хотя кожи в стране хватает. "Россиян 140 миллионов, и в основном бедные, едят свинину и курицу. А быки дороже, - говорит Андрей Бережной. - У кожевенников есть свои проблемы - например, не хватает сырья, потому что итальянцы хотят покупать у нас не полуфабрикат, а сырые кожи, чтобы меньше платить.

Но у них всегда есть возможность продавать на экспорт, это экспортный рынок, поэтому он жив. Мы, например, почти не экспортируем готовую обувь".

Но качество российской кожи не всегда идеально, отмечает Владимир Денисенко: "У нас кожа побита оводом. На совещании у Путина поднимался этот вопрос, и было дано поручение Минсельхозу провести обработку против овода, что давно успешно практикуется в Европе". В стране трудно найти кожу, подходящую для изготовления качественной женской обуви, продолжает он: лаковую, замшевую, велюровую. "Юничелу" приходится закупать за рубежом 30-40% готовой кожи. Другая проблема кожевенников в том, что до половины сырья поставляется из личных хозяйств, а там нет качественного организованного забоя, при котором правильно снимается кожа. Чтобы организовать бойни в необходимом количестве, нужна целая госпрограмма.

Некомплект

О полной комплектации обуви внутри страны приходится только мечтать. Очень много приходится импортировать, что отражается на себестоимости. В "Обуви России" называют основным ограничением для развития отрасли отсутствие сырьевой базы - не хватает кожевенных заводов, производителей меха, гранул для подошв, фурнитуры. Развитие базовых производств требует больших инвестиций, отмечают в компании, а сроки их окупаемости - от пяти до семи лет.

"У нас нет обувной индустрии, - говорит Андрей Бережной. - Индустрия - это когда ты можешь все ключевые компоненты произвести внутри страны. В России, например, вообще не производится каучук, вся химия импортируется, пластики, термоэластополимеры, все клеи, укрепляющие ленты везем из Италии. Все хайтековское мы покупаем. А вот наши кожевенники смогут обойтись без турецкой или итальянской химии, чтобы обрабатывать шкуры? Не думаю".

Отсутствует и привычная для Европы цепочка разделения труда между предприятиями обувной отрасли. Владимир Денисенко называет "Юничел" "вынужденным кластером". Ему пришлось сделать колодочный цех, начать производить стельки (кстати, из итальянского картона), чтобы выиграть в себестоимости и не возить комплектующие издалека, самому изготавливать 30% подошвы. Фурнитуру компания закупает в Польше, Турции, Италии. Но и возможностей для развития таких производств пока в стране нет - спрос со стороны обувщиков будет недостаточно высоким, ведь мы выпускаем слишком мало кожаной обуви.

Все на борьбу с контрафактом!

В августе этого года в Рязани прошло совещание по вопросам развития легкой промышленности под председательством президента, итогом которого стало поручение президента правительству - проработать целесообразность введения утилизационного сбора на обувном рынке.

Такая инициатива возникала в отраслевом сообществе еще три года назад, говорит Александра Андрунакиевич:

"Как вариант, увеличить входной билет для дешевого импорта, который вытесняет все остальное. В этот раз предложение ввести сбор прозвучало как крик души, потому что объем такого импорта не снижается. Если бы на рынке были равные условия конкуренции, отечественная обувь заняла бы свою нишу в 50 процентов".

Однако не все в отрасли разделяют эту идею. Обувные компании считают, что себестоимость обуви и отпускная цена из-за сбора вырастут, а она и так не очень конкурентоспособна с дешевым импортом. "С точки зрения администрирования будет введен, скорее всего, новый вид отчетности. На сегодняшний день разница между официальным завозом и полной контрабандой составляет от 30 до 20 процентов в себестоимости обуви. И в случае введения этого сбора разрыв только увеличится", - говорят в компании Zenden.

Главное, что этим сбором никак не будет затронут большой пласт контрафакта преимущественно импортного происхождения, который, по оценкам, занимает не менее 30% рынка, и нелегальные поставки обуви. Владимир Денисенко приводит данные, что емкость российского рынка - 500 млн пар в год, официальный импорт составляет 200 млн пар и 150 млн пар - контрабанда, в основном неконтролируемые поставки из Китая через Казахстан и Киргизию. По его словам, в половине случаев китайцы вместо кожи используют спилок с полиуретановым покрытием или подобную синтетику, обманывая покупателей. В сегменте искусственной кожи (а это 70% поставок из Китая) конкурировать с ними еще сложнее: китайцы используют регенерированный ПВХ и применяют дешевые ядовитые синтетики и клей, что делает их обувь значительно дешевле российской.

Как считают в РСКО, более или менее эффективным было бы обложение утилизационным сбором только импортеров, которые везут дешевую обувь по два-три доллара за пару - пусть платят еще хотя бы один доллар сверху. Если ввозить обувь из Азии станет чуть дороже, возможно, она приблизится по цене к российской. Однако такой вариант вряд ли возможен.

В сегменте более дорогой кожаной обуви свои проблемы. По оценкам участников рынка, более 60% ее оборота проходит "мимо кассы", из-за чего государство недополучает в бюджет 360 млрд рублей ежегодно. Сейчас прорабатывается возможность ввести систему маркировки обуви (как на рынке шуб, алкоголя и лекарств), причем, возможно, первой чипами оснастят кожаную обувь. В Минпромторге сообщили, что система маркировки уже создается, и примечательно, что инициатива исходит от самого бизнес-сообщества - в отличие от утилизационного сбора эту меру поддерживают почти все. Добровольный эксперимент должен начаться в 2018 году. Маркировка, скорее всего, будет осуществляться на территории производителя и позволит в электронном режиме прослеживать цепочку движения товара от производителя к покупателю, исключая возможность уклониться от уплаты налогов и пошлин. Что касается стоимости чипирования, то, как считают на рынке, она будет укладываться в 8-10 рублей за пару. Вопросов тем не менее остается немало. Прежде всего: так ли принципиально важно будет наличие чипа для покупателя? И справится ли налоговая с отслеживанием этой маркировки, если маркироваться будет каждый ботинок? Все-таки рынок шуб, который обычно приводят как пример удачного эксперимента с чипами, в штуках гораздо меньше.

Чтобы развиваться, кому-то нужно "обеление" рынка, кому-то гарантии. "Ральф Рингер" в последние годы старался расти примерно на 10% в год - но только по готовой обуви. Компания не готова вкладывать в производство заготовки - самую трудоемкую часть процесса изготовления обуви. Чтобы увеличивать заготовку, нужно ставить конвейеры, а на существующих фабриках места нет. "Мы не понимаем будущего: что будет с курсом рубля, с государственной политикой. У нас есть сейчас производственные мощности, которые сбалансированы на полтора миллиона пар. Может быть, мы увеличим их до двух миллионов пар, делая точечные инвестиции. Но не более того", - поясняет Андрей Бережной.

Кому-то нужны гарантии, кому-то "обеление" рынка. Радует то, что у нашей обувной отрасли большой потенциал и бороться есть за что. Ведь рано или поздно потребление начнет расти. Сегодня россияне покупают примерно две пары в год на человека, донашивая обувь фактически до дыр, прежде чем купить новую пару. Если учесть ярко выраженную российскую сезонность, потребление может вырасти до трех четырех пар в год, то есть рынок увеличится вдвое.

"Эксперт"

Все материалы >>